Явление фолк-хистори не новое, давно описанное и охарактеризованное теми, кто занимается реальной наукой историей. Для начала, сразу опишем, что НЕ делает исторический труд фолк-хистори:
- Отсутствие у автора профильного исторического образования. Более того, даже наличие такового не гарантирует, что автор не будет заниматься фолк-хистори. Следование человека научному методу не требует наличия диплома.
- Категоричные заявления. Многие исторические авторы либо обладают достаточно склочным и эпатажным характером, либо намеренно допускают заявления, привлекающие внимание к их материалам, это не является проблемой
- Политическая позиция автора. Наука не нейтральна, наука всегда партийна, и склонность автора в своих изысканиях, скажем, оправдывать белых или красных в гражданской, соответствующим образом подбирая документы вполне логична и не делает его работу плохой.
Что же тогда делает материал фолк-хистори? Давайте разбираться.
Любой исторический труд есть реконструкция. Автор реконструирует определённый момент или определённую вещь в истории. Действительно, зачастую это сходно с работой драматурга, дающего персонажам какой-то текст и действия. Автор старается описать момент так, чтобы он, как минимум, не противоречил логике действий человека. Но, помимо этого, Историк обязан для этого опираться на какие-то материалы, на источники. Источники при этом бывают сильно различной достоверности. Так, наиболее слабый источник - мемуары, целенаправленное жизнеописание человеком моментов из памяти, для них характерно самое большое количество искажений исторической истины. Чуть более достоверна прямая запись речи человека; письма, интервью. В таких вещах человек, как правило, склонен показывать себя более открыто, чем в мемуарах, но, всё ещё, будет совершать намеренные (с целью представить себя в более выгодном свете) и ненамеренные (от незнания и непонимания) ошибки. Наиболее точные источники: нормативные документы, созданные для целей контроля и учёта (ошибки и искажения в них всегда являются наказуемым деянием и маловероятны сами по себе), и непосредственно предметы материальной культуры (которые, однако. нуждаются в трактовке). Историк стремится построить свой материал таким образом, чтобы реконструкция опиралась на наиболее достоверные источники в совокупности. Точно по таким же принципам работает прокурор, выстраивая дело против обвиняемого, и журналист. проводящий журналистское расследование.
И именно отношение к источникам и источниковедению позволяет отделить фолк-хистори от науки истории сущностно. Фолк-хистори не ставит перед собой задачу наиболее достоверной реконструкции. Её источники, как правило, являются некими маркерами для аудитории, призванными показать, что автор "свой" и "понимает". Источники в фолк-хистори классифицируются не по достоверности, а по доверию к ним целевой аудитории. Это резко ограничивает их круг, потому, первостепенный метод быстрого выявления фолк-хистори на общем фоне - просмотр ссылочного аппарата работы. В обычной исторической работе ссылочный аппарат расположен в конце, но в современном мире это не обязательное правило, ссылки могут располагаться и по телу работы, и в виде гиперссылок в случае интерактивного материала как первичной формы. Характеризует в этом случае исключительно объём аппарата.
Приведём примеры.
Книга "Сталин и народ", Земсков В. Н., издание 2014 года. Ссылки вынесены в примечания в конце книги. Объём аппарата: 345 ссылок. Преимущественно, ссылки на архивные описи.
Книга "Хрущёв. Творцы террора". Прудникова Е, 2007 год. Ссылочный аппарат представлен отдельно списком литературы из 60 позиций и списком из 18 приложений, представляющих собой полные тексты различных источников: нормативных документов и докладных записок, расшифрованные стенограммы допросов, доклады на съездах, численные данные из других исторических работ.
Книга "Миф о большом терроре". Балаев П. Ссылочного аппарата в конце книги нет. По тексту книги найдены редкие ссылки на публицистические работы (выражающие отношения личного характера) и несколько визуальных изображения исторических источников без идентификации.
Само по себе такое положение дел позволяет нам априорно классифицировать работу Прудниковой как историческую публицистику, работу Земскова как историческое исследование, а работу Балаева как сомнительную.
Далее, приступим к выборочной проверке.
На страницах книги Балаева находим "Дело в том, что прокурор никогда не входил в состав Особого совещания. Не мог он в него входить, потому что с задачами, правами и обязанностями прокуратуры это несовместимо, во-первых. Прокуратура не карательный орган, а надзорный." Заявление о надзорном органе в этом случае опровергается постановлением СНК СССР от 20 июня 1933 года об учреждении прокуратуры союза ССР. Где русским по белому в функциях написано "возбуждение уголовного преследования и поддержание обвинения во всех судебных инстанциях на территории Союза ССР;". То есть, никакого "карания", вернее, применения мер социальной защиты, без участия прокурора быть не могло, поскольку он единственный мог возбудить уголовное дело и затребовать в суде, как обвинитель, меру пресечения и меру социальной защиты (да, это разные вещи!). Причём, далее в тексте Балаева можно найти заявление "А на хрена вам адвокат, если на коллегии сидел прокурор, но не как обвинитель, а как надзирающий за законностью.". То есть, Пётр знает об этой функции прокурора, но намеренно вводит читателя в заблуждение ранее. В обоих случаях ссылки на источник для заявления не предоставлено, сказанное является вымыслом Петра Балаева.
Ещё одно заявление: "Ведь ничего сложного в том, чтобы в приказе № 00447 распознать фальшивку, нет. Достаточно только начать сомневаться и сразу возникают вопросы. Во-первых, внешний вид обнаруженного в архивах экземпляра этого документа. Нужно еще учитывать, что этот приказ относился к документам массовой рассылки, т.е. его должны были получить все управления НКВД Союза, это примерно сотня получателей." Далее, приводятся сканированные версии документов различного качества. Давайте рассмотрим это заявление с позиции источниковедения. Как утверждает сам Балаев, этот документ предполагается к широкому и оперативному тиражированию. То есть, переводя в реалии эпохи, перепечатку либо телеграфирование стенограммы и расшифровку с перепечаткой. В тот исторический момент не было автоматических принтеров, перепечатка выполнялась вручную на машинках и бумаге различного качества. Бумага различного качества имеет различные характеристики временной сохранности, что очевидно. Второй ключевой момент - способ получения изображения источника. Очевидно, изображения иных документов сканированные, тогда как приказ 00477 сфотографирован внутри пластиковой обложки. Современные (ну как, автор поста этим занимался в 2007 году) средства сканирования позволяют эффективно устранять различные искажения и зернистость бумаги, проявляющуюся при её старении, что визуально "молодит" документ. Таким образом, сразу два материальных фактора говорят против авторской позиции Балаева, причём, один им же самим упомянут в противоположной коннотации.
Ещё выдержки: "Удивительные люди – эти либералы: бедного Земскова облаяли, а самые либеральные из либералов, американцы, А.Яковлеву, сведения которого Витенька только продублировал, давали деньги именно за то, за что на Земскова гавкали." "В дальнейшем из всех публикаций, в той или иной мере затрагивающих вопросы статистики репрессий сталинского периода, упоминания о А.Н.Яковлеве, как о «первооткрывателе», исчезли, и эта статистика была приписана В.Н.Земскову, как результат его научной деятельности.", "зачем ему понадобилось антисталинское политическое заявление Комиссии Политбюро насчет 37-го года представить, как результат научно-исследовательской работы ученого-историка В.Земскова?". Удивительным образом Балаев задаётсы вопросом, как можно исследовать одни и те же документы и придти к одним и тем же выводам, и зачем вообще это делать? Хотя, с позиции добросовестного исследования: вот у Земскова ссылочный аппарат со ссылками на архивные описи. П. Балаев мог бы взять эти ссылки, пойти в архив и сделать третью контрольную версию того же самого исследования. Которая могла бы сойтись с данными Земскова, и тогда вся полемика про Яковлева была бы лишена смысла, а могла бы не сойтись, и тогда к исследованию были бы реальные вопросы. Для науки вполне нормально проверять противоречивые данные трижды, четырежды, пять, десять раз. Но, либо Балаев не стремился придти к истине, либо боялся её.
На самом деле, комиссия Яковлева - даже не первая и не вторая, кто собирает подобные данные. Первым такой деятельностью занялся некто Л. Берия, а после аппарат Н. Хрущёва. Удивительно. но данные, которые можно найти по их материалам, совпадают с данными Земскова с некоторой погрешностью (см Государственный архив Российской Федерации. Ф. 94016. Оп. 26. Д. 4506. Л. 30-37. Заверенная копия. То есть, вся цепочка выводов Балаева построена на исходно неверном предположении о первичности оценок Яковлева или Конквиста. Что было проверяемо на момент написания им книги. С какой целью он вводит читателя в заблуждение - решать вам.
Завершая, просим больше не предлагать нам сделать некий обзор или отреагировать на деятелей фолк-хистори. Автор поста и так убил слишком много полезного времени на копание в этом говне, чтобы опровергнуть пару походя вброшенных тезисов. Заниматься этим, также, как обзорами Фоменко, Понасенкова, Носовского и прочих можно бесконечно, поскольку буквально каждая их фраза так или иначе содержит в себе подлог. Достаточно просто понять, что у истории как науки есть метод. Если человек не следует этому методу хотя бы в его основе (обоснованной реконструкции), читать его можно исключительно с энтомологической точки зрения. Серьёзно воспринимать его и людей, что ему доверяют, нельзя.